По пыльной дороге шагал человек. В руке у него был посох, а через плечо переброшена дорожная сумка. В ней лежали лепешка и две вяленые рыбки — чтобы подкрепиться в дороге. Рядом, весело помахивая хвостом, бежала небольшая рыжая собака — верный друг и спутник.
До захода солнца человек надеялся успеть добраться до своей цели — попасть в город Иерихон. Дело в том, что с наступлением темноты из горных пещер на дорогу выходили разбойники и подстерегали запоздавших путешественников. Поэтому человек шагал широко и размеренно. Над головой светило нежаркое весеннее солнце. В начавших зеленеть лесах по склонам гор пели птицы. Человек слушал их щебет и улыбался.
Вдруг собака выбежала вперед, остановилась, настороженно подняла уши и тихо зарычала. Путник тоже замедлил шаг.
Обычно собака так делала, когда чуяла затаившуюся в придорожных кустах лису. Тогда она с лаем бросалась вдогонку за удирающим диким зверьком и потом с гордым видом возвращалась назад, будто желая сказать: мол, хозяин, все в порядке, дорога свободна, можем идти дальше.
Но в этот раз собака вела себя иначе. Приподняв переднюю лапу, она чутко втягивала носом запах опасности, приподнимала верхнюю губу, тихонько рычала, но не двигалась с места. Ей было страшно. Но кто же мог так ее напугать? Волки в этой местности не водились, медведи тоже.
Человек перехватил посох из руки в руку и внимательно осмотрелся. На дороге никого не было. Он уже нагнулся было, чтобы успокоить собаку и идти дальше. Как вдруг со скального уступа возле дороги упал небольшой камень. Человек повернулся на этот глухой стук. И увидел, что из-за скалы не спеша выходят трое мужчин с тяжелыми дубинками в руках. Одежда на них была грязная и рваная, волосы спутанные, видно было, что они давно не мылись.
В детстве очень много времени я проводила с бабушкой, потому что родители работали. Она водила меня гулять в парк, кормила, учила со мной уроки, когда я пошла в школу. Бабушка была заботливой, но строгой и не очень-то разговорчивой. Спрашивала, как там в школе, не обижают ли мальчишки на переменах, что в столовой давали, но обсудить с ней что-то серьезное или, наоборот, смешное, мне не приходило в голову. Сейчас жалею, что не попробовала.
Но иногда бабушка вспоминала. Родную деревню, детство, сельскую школу, раскулаченного отца. Когда она говорила про него – вся освещалась изнутри. Будто лампочку включили. Исчезала угрюмость, менялся тон, нежно и как-то по-детски складывались ее губы, когда она произносила «папочка». «Какой же папочка, если она – бабушка?» – думала я.
Когда бабушка вспоминала, она словно приоткрывала для меня дверь в другой мир, и сама шагала туда, смело и с радостью
Часто бабушка казалась мне скучной: экономила мелочь, носила суп в баночке, штопала колготки, натянув на скругленную деревяшку. Но когда она вспоминала, слушать было по-настоящему интересно. Она словно приоткрывала для меня дверь в другой мир, и сама шагала туда, смело и с радостью.
Недавно мы с детьми читали книгу Свена Нурдквиста «В погоне за шляпой». Что-то она мне напомнила – ужасно далекое и родное одновременно. И тут я вспомнила: бабушка и ее папочка! Так же, как и у героя книги, освещалось бабушкино лицо, когда она вспоминала.
Свен Нурдквист – живой детский классик, его любят и читают во всем мире. Он сказочник и художник, его фантазия создает мир, который плохо подчиняется законам перспективы и времени, исподтишка нарушает незыблемое. Например, герои многих его книг – старики. Да-да, детских книг, с яркими картинками, говорящими котами, грибами ростом с елку и елками, растущими в цветочных горшках.
Жаркое полуденное солнце над Иерусалимом тускло отражалось в широком наконечнике римского копья. Когда-то хозяин полировал его до зеркального блеска. Но сейчас, побывав во многих сражениях, наконечник потускнел, покрылся мелкими выбоинами и царапинами. Да и хозяин копья тоже был под стать оружию. Невысокого роста, коренастый, с сильными руками и широкой грудью, это был все еще могучий воин. Но морщины на обветренном лице говорили, что он давно уже не молод, а уродливый шрам через всю щеку — о том, что воин не прятал в бою свое лицо от врагов. Шрам заканчивался у самого глаза, и тот постоянно слезился, мешая отчетливо видеть. Что ж, и к отважным легионерам Рима когда-то приходит старость. Правда, далеко не все до нее доживают.
Этому воину повезло. Участник многих сражений, он заслужил уважение товарищей и получил должность центуриона (в русском языке эта должность еще именуется «сотник»). Так назывались в римской армии офицеры, командующие центурией, то есть сотней солдат. Правда, давно уже прошли те времена, когда водил он свою сотню в атаку на разъяренных варваров. Теперь новые земли завоевывают для Рима молодые воины. А наш центурион дослуживал свой солдатский век здесь, в отдаленном гарнизоне на самой окраине Империи. Звали его Лонгин.
Под его началом была сотня солдат, охранявших арестованных преступников в подвалах Претории — резиденции римского правителя. Служба вроде бы и нетрудная, но для боевого офицера неприятная: ведь в обязанности охраны входило еще и исполнение смертных приговоров. За свою военную жизнь Лонгин убивал людей множество раз. Но одно дело — сразить вооруженного врага в честном бою. И совсем другое — казнить безоружного, жалкого человека. Центуриону не нравилось то, чем ему приходилось заниматься. Однако срок его военной службы подходил к концу, а в кассе легиона скопилось достаточно денег, чтобы вскоре он мог выйти на заслуженный пенсион.
Сцена 1. БРАТ И СЕСТРА
На сцене елка. Выходит Федя.
Федя Сколько иголок от этой елки! Новый год давно прошел – пора ее убирать.
Надя (за сценой). Мама! Тетя! (выходит.) Федя! А где мама?
Федя. Их с отцом куда-то срочно вызвали.
Надя А тетя Света?
Федя Кто-то там у нее заболел. Не придет.
Надя А как же мы?
Федя Холодильник полон, телек работает, чё те ещё, маленькие мы, что ли?
Надя (подходит к елке, наклоняется). Федя, смотри, подарки!
Федя Новая компьютерная игра? Годится!
Надя (разочаровано). Опять кукла… А санки не подарили.
Мы расскажем здесь три истории, в которых увидим, как часто Иисус вынужден даже ближайшим ученикам объяснять простую, казалось бы, вещь. Наверное, очень уж глубоко сидит в каждом из нас это стремление — получить власть над другими, найти себе место получше, чем у остальных. Но для тех, кто верует в Иисуса Христа, власть — это прежде всего любовь ко всем, над кем ты поставлен, служение им, забота о них. Тот, кто стоит выше других, призван Богом служить младшим. И важным напоминанием всем нам об этом является церковная служба, где старшие священнослужители омывают, как это сделал когда-то и Иисус, ноги своим младшим собратьям: чин омовения ног совершается в храмах каждый год в Великий Четверг предпасхальной недели
На окраине города под названием Капернаум был постоялый двор. В нем останавливались на ночлег путешественники, заезжие торговцы и просто люди, которым негде было переночевать. Солнце поднялось уже высоко, и сейчас здесь было пусто, потому что все постояльцы разошлись по своим делам. Лишь несколько гостей, пришедших недавно, сидели под навесом и о чем-то беседовали. Вернее сказать, один из них говорил, а остальные жадно слушали и время от времени задавали вопросы. Хозяин постоялого двора знал, что это почитаемый народом Учитель по имени Иисус и его ученики. Люди говорили, будто этот Учитель может исцелять самые тяжелые болезни одним лишь прикосновением и рассказывает людям, как жить праведно. Поэтому хозяин встретил их с почтением, омыл гостям ноги от дорожной пыли (как это принято на Востоке) и выставил самое лучшее угощение.
По пыльной дороге брел человек. Видно было, что он сильно устал и идет издалека. Деревянные сандалии на его ногах были разбиты. Каждый шаг давался ему с трудом, поэтому он тяжело опирался на посох, словно старик. между тем это был совсем еще молодой мужчина. Вот только глаза у него были совсем немолодые, потухшие, и глубокие морщины расходились от них, словно лучи уходящего солнца.
Дорога пролегала между скал, поросших редкими кустами. Дул осенний ветер, предвещавший скорое наступление холодов. Человек брел, зябко кутаясь в рваный плащ, больше похожий на старую лошадиную попону. Это был обычный бродяга, бездомный и нищий. Сколько их еще бродит по земле Израиля в поисках лучшей доли...
Но вот скалы кончились. Перед усталым путником раскинулась широкая равнина, усаженная масличными деревьями. На самом краю этих бесконечных садов возвышался большой красивый дом. Дорога вела прямо к нему. И человек шел в этот дом. Вот он все ближе и ближе. Вот уже различимы становятся надворные постройки, загон для скота, высокое крыльцо. И тут путник вдруг остановился. Прищурившись, он смотрел на дом, в котором ему с детства было знакомо все до последней щепки, до последнего камешка. И никак не мог сделать следующий шаг. Картины из прошлого начали проплывать в его памяти одна за другой. Будто неодолимая преграда, это прошлое стояло сейчас перед ним и не давало приблизиться к родному дому.
(В7) Детский класс
Слава Богу! (Евгений Санин)
***
***